Догадывались ли вы, что с помощью рисования можно развивать навыки командной работы, ведения переговоров и даже критическое мышление? Именно это делает современная художница Алевтина Кахидзе на своих уроках в сельской школе в Музычах под Киевом и в столичной частной школе. На воркшопе во время фестиваля «NEОбразовательный Арсенал» она поделилась практическими упражнениями, которые учат детей не рисовать, а мыслить.
У преподавателей искусства, на мой взгляд, две цели — готовить будущих художников и учить детей через художественные практики воспринимать действительность и справляться с ней. Дети меня постоянно спрашивают: когда вы начнете учить нас рисовать? Я говорю: никогда. Через рисунок я помогаю им научиться думать.
«Карта двора»
У каждого художника есть воображение. Я считаю, что воображение — это о памяти: я могу нарисовать лицо человека, потому что помню, какой у него нос, овал лица и т.п. На первом занятии в 3-м классе я дала детям задание нарисовать карту своего двора. Они стали просить нарисовать вымышленный двор, но я настояла, чтобы они вспомнили именно свой реальный двор. Это сельские дети, поэтому у каждого есть хлев, будка собаки, огород. Эти карты они могли рисовать только одним цветом. Затем я попросила детей вспомнить, с какой стороны восходит и заходит солнце в их дворе, и нарисовать восток и запад желтым и красным цветом. Они не могли это вспомнить. У современных детей совсем нет привычки созерцания. А без созерцания не будет и запоминания. Позже мы вместе рисовали двор школы. Оказалось, они нарисовали только то, что им нравится: вход в школу, клумбу и не изобразили мусор или другие части двора, куда они не ходят и не знают их.
А бывает, ребенок не хочет рисовать, а хочет просто сидеть и смотреть в окно. Говорю: прекрасно, нам в команде очень не хватает человека, который бы наблюдал и рассказывала обо всем, что происходит на улице. Прошу этого ребенка смотреть в окно и записывать все, что он там видит. Конечно, долго этот эксперимент не длится, и через 10 минут этот ученик тоже присоединяется к рисованию.
«Доступ к воде»
Беру большой лист бумаги, делю его на равные части, чтобы у каждого ребенка было свое пространство на бумаге. Потом дети закрывают мне глаза, и я вслепую рисую реки и озера. Я как будто играю роль природы — кому-то даю ресурсы, а кому-то нет, но сама я не вижу, кому сколько достанется воды.
Итак, каждый ребенок получает свой участок земли — кто-то с водой, кто-то без, и они должны договориться с соседями о доступе к воде. Цель этого упражнения — на практике ощутить ценность договоренностей и сформировать культуру переговоров, развить уважение к частному, но и понимание, что частное является частью общего.
Затем спрашиваю детей, кто с кем договорился. Кто-то ни с кем не смог договориться, кто-то придумал секретный ход через клумбу, а есть один мальчик с расстройством аутистического спектра — он договорился со всеми соседями.
Дети очень умные: на следующее такое занятие они начинают крутить лист бумаги, чтобы вода досталась всем. Или если не могут договориться с соседями, начинают рисовать бассейны на своих участках земли. И здесь реагировать нужно мгновенно: согласно размеру этих бассейнов я выдавала детям цветные бумажки — это были счета за электричество, ведь бассейны нужно содержать, чистить. Тогда дети начинают придумывать, как они могут зарабатывать: кто рисует мастерскую, кто красивую клумбу или стол с чаем.
Здесь очень важно быть полностью включенным в процесс и следить за соблюдением правил, которые мы вместе установили. Я, как преподаватель, должна защищать права каждого ученика на свой участок: если кто-то начинает без разрешения рисовать на «земле» другого ученика, я должна помочь. В таком случае мы просто зарисовывали корректором. Позже дети начинают просить дополнительный лист — тогда даю его как общую землю для пользования.
Упражнение «Доступ к воде» показывает, что в нашем обществе много агрессии. Например, ребенок, который не смог договориться с соседями о доступе к воде, начал рисовать на своем участке ракетную установку. Это, конечно, вызов для преподавателя. Искусство и рисование — это безопасное пространство, где можно с этим работать, чтобы такая враждебность не проявилась в реальной жизни.
Игра в «Доступ к воде» может длиться несколько занятий. В течение процесса важно поговорить с детьми на тему, что кому-то «не повезло» — он не получил воды. Так очень часто бывает и в жизни — нам не все дается с самого начала. Тогда предлагаю детям, которые не получили воду, представить себя в роли тех, у кого есть и река, и озеро, можно попробовать поменяться условиями. А те, у кого есть вода, могут поделиться опытом: как это — заботиться о договоренностях, пускать на свою территорию.
«Королевства»
Обычно наш урок выглядит так: это как будто студио художников, где ученики вместе работают на огромном длинном куске бумаги. Делю класс на группы по жребию, даю фломастеры и задание нарисовать свое королевство и создать правила жизни в нем.
Одно королевство договорилось так: они могут что-то нарисовать, если большинство участников говорят «да», если большинство говорит «нет» — это не рисуют. Это был образец классической демократии. Интересно, что здесь у всех участников было по одному голосу, а у одной девочки было два голоса. Когда спросила у детей, почему так, сказали: потому что она основательница этого королевства.
Другое королевство приняло правила «совещательной демократии»: если не было большинства, они как-то пытались убедить остальных, что это нужно нарисовать. Они решили, что их королевство экологическое — там не было машин, все ездили на каретах. Чем больше мы работали, тем больше деталей добавляли на картах — появились даже названия улиц: сначала улицу хотели назвать имени Пушкина, но начались споры, и в конце концов эта улица стала Съедобной.
Одно королевство было анархическое и милитаристское: у них совсем не было домов, они нарисовали много оружия, танков и запретили у себя зоопарки. Эта страна все время хотела напасть на соседей. Мы долго с детьми говорили об этом и достигли большого успеха: договорились, что анархия может напасть на кого-то только тогда, когда их сосед тоже поддержит это решение. Совсем убрать желание этих трех мальчиков нападать и рисовать танки не удалось.
Как модератор этого процесса я также пытаюсь влиять: в какой-то момент я нарисовала инопланетян в каждом королевстве. И каждое по-разному реагировало на своего пришельца: в одном дети сразу нарисовали для него зарядку, чтобы он не умер. В анархии пришельца сразу убили. В демократии для него построили исследовательский центр.
Когда прихожу на занятия, ученики уже не хотят рисовать индивидуально каждый на своем листе — только вместе. А бывает так, что даю бумагу, и дети рисуют без границ между рисунками. Но на следующее занятие приходят ученики, которые отсутствовали на предыдущем, и тоже присоединяются к рисованию. И оказывается, что они залезли своими рисунками на участки других детей. Это был сложный конфликт, но дети уже ссылались на правила: что в начале игры они договорились о границах каждого участника. Как мы это решили? Мы согласились, что у нас есть конфликт, и дети вырезали все, что они уже успели нарисовать, попросили у меня чистый лист бумаги и наклеили свои рисунки там, где они должны быть. Но при этом учли всех учеников, которых не было в классе, и оставили им свободное пространство.
Должна сказать, такие занятия требуют от преподавателя полного включения в процесс — нужно реагировать мгновенно, защищать согласованные правила, но если ситуация очень сложная — можно сказать «стоп»: давайте подумаем и найдем решение позже.
«Общий орнамент»
Даю детям длинное полотно бумаги-миллиметровки и предлагаю нарисовать общий орнамент. Пред этим показываю, какие орнаменты существуют, что здесь важна повторяемость элементов. Дети должны договориться обо всех действиях: какие элементы и с какой частотой будут повторяться. Сначала прошу детей просто нарисовать те орнаменты и элементы, которые они бы предложили для всех. Затем они должны выбрать один лучший среди своих орнаментов и один лучший из предложенного другими детьми. Я копирую и размножаю их рисунки, и из этих элементов они вместе создают орнамент. Затем мы нанесли орнамент специальным маркером на ткань и сделали занавески.
Я очень поддерживаю политику не оценивания работ, потому что считаю, что ребенок не может нарисовать некрасиво. Но во взрослой жизни нам не избежать того, что нашу работу или нас самих оценивают, выбирают. И когда ученики постоянно спрашивали меня, чья занавеска самая лучшая, то я сказала: давайте вы решите. Тогда они поняли, что не знают, как это — определить, чья работа самая лучшая. Поэтому мы должны были найти критерии для оценки, и они предложили очень точные критерии — об удобстве, например. После этого упражнения дети начинают понимать, что оценка всегда очень субъективна.
«Лавочка»
Я нарисовала лавочку и размножила изображение на копировальном аппарате. Раздала каждому ученику и предложила нарисовать, что там происходит: кто-то пришел, сел, ушел. Всем раздала временные ограничения: кто-то должен был нарисовать утро, кто-то — день, кто-то — ночь. Я пообещала, что эти рисунки мы загрузим в фотошоп и сделаем из них мультик.
Ученики сдали мне свои работы, и я увидела, что там много рисунков с грубыми неприятными словами. Начала думать, что мне с этим делать: с одной стороны, должна выполнить обещание и сделать мультик из того, что мне дали, с другой стороны — мне неприятно от этих слов, но я не могу позволить себе цензуру — не могу выбросить или зарисовать что-то, что мне не нравится.
Я нашла такой выход: дорисовала, добавила кое-что так, чтобы изменить смысл этих слов: например, к уже написанным буквам добавила букву П и получилось «прыгать». Эти изменения я сделала очень видимыми — свои буквы написала ярким цветом и показала им мультик. Дети кричали «Цензура!» Тогда мы начали говорить, а что такое цензура? Это запрет, а я только изменила смысл слов. То есть, я вмешалась, но не запретила. Такие вещи очень важны, потому что современное искусство — это о критическом мышлении.
Работа с данными
Я раздала трем классам семена микрозелени. Ученики были объединены в три группы, и каждая должна была проращивать семена и записывать все данные — когда зернышки проросли, какой запах был у зелени, какой была на вкус. Интересно, что сначала они выполняли задания очень плохо: забывали записать информацию, писали о вкусе, но даже не попробовали его сами. Затем мы сделали это упражнение второй раз — они уже более точно записывали все этапы и визуализировали результаты наших данных. Как-то одна девочка спросила — зачем мы это делаем? Я ответила: чтобы вы понимали, что такое статистика, как сложно ее вырабатывать и как важно четко и корректно записывать данные. Тогда вера в статистику будет основываться на знании о том, как это делается.
