Мое лето закончилось громкой рок-вечеринкой среди подростков. В течение недели двадцать ребят в возрасте от 6 до 18 вместе играли рок: они создали свои бэнды, учили слова песен, партии ударных, гитары и клавишных, ежедневно проводили по две «репы» и наконец залабали драйвовый рок-концерт для родителей и друзей.
Когда моя дочь впервые увидела, в какой компании проведет последнюю неделю лета, она испугалась и расплакалась. От этих подростков веяло настоящим бунтарством — разноцветные волосы у юношей и девушек, дреды, пирсинг, черный маникюр, и у каждого музыкальный инструмент: кто-то тянул целых две гитары, кто-то — по несколько комплектов палочек для ударных. Для моей дочери, чье знакомство с музыкой ассоциировалось до тех пор с частными уроками игры на фортепиано с учительницей, чье имя сложно произносить, это был шок. Когда мы увиделись через неделю, шокирована была уже я — у моего 10-летнего ребенка был макияж smoky eyes, черные ногти и та дерзкая самоуверенность, на которую я сама не решилась в ее возрасте. Но больше удивило то, что эти деловитые неформалы-рокеры дали мне урок толерантности. Представляя участников группы, подростки говорили: «Это Миша, он никогда не играл не гитаре, но попробовал, и у него получается круто. А это Маша — она классная ударница и социопат. А это Саша — мы называем его «чернобыльский переросток», потому что ему 13, а он почти два метра ростом, а еще он классный басист. А я Алина и буду сегодня просто громко кричать в микрофон». У этих подростков было полное и безусловное принятие друг друга — с талантами и недостатками, комплексами и заморочками каждого. Они уважали вкусы и привычки другого, даже если кто-то выбирал жить в полном беспорядке, они обменивались вещами — девочки носили рубашки ребят, а те одалживали девичьи свитшоты, и в их маленьком сообществе было ок спросить: «Ты парень или девушка?»
Когда они спели «You make me wanna die», я восприняла это как послание. Сколько раз за свою жизнь я вела себя так, что мой ребенок мог бы сказать эти слова мне? Вероятно, много. Образовательный эксперт из Литвы Ірэна Пранскевичуте во время своего выступления в Киеве просила родителей не пускать стыд и вину в отношениях с детьми.
Стыд и вина появляются тогда, когда мы ставим перед детьми слишком много требований: быть успешными, умными, «нормальными», начитанными и спортивными, послушными и вежливыми, приятными и опрятными. Мы не спрашиваем у детей, какими хотят быть они. И часто за этими требованиями у детей нет пространства, чтобы понять, а какими же они есть и чего хотят.
А потом на сцену вышел парень с дредами, закрывавшими ему пол-лица, и сказал, что не готовил выступление, а будет просто «фристайлить». Следующие несколько минут под тяжелый роковый скрежет гитар он имитировал танец гориллы и вопил в микрофон «Breaking the law» Здесь дух бунтарства проснулся у родителей, и все просто безумно отрывались. И тогда я подумала, что рок дал мне важную подсказку: любить своего ребенка — это не играть роль его мамы. Это возможность разбить наконец скорлупу неисполненных требований своих родителей ко мне и позволить себе не требовать — от мира, от ребенка, от себя самой.
Через несколько дней после той вечеринки дочь сказала: «Знаешь, мам, ты достигла своей цели — теперь я люблю рок». А как я его люблю, подумалось мне.