Прошло два месяца после принятия антибуллингового закона. На практике больше всего споров вызывают наказания администрации школы за несообщение об издевательствах над их учениками. По мнению руководительницы экспертной группы по вопросам инклюзивного образования МОН Ларисы Самсоновой, педагоги сейчас даже спешат с обращением в полицию, поэтому должны знать, что нужно сначала сделать на уровне школы.
Сообщить нельзя ждать
Не все педагоги пока понимают, где и когда в этом предложении ставить запятую. В Украине уже состоялось несколько судов, когда руководство школ признали виновным в сокрытии буллинга. В нескольких случаях родители жаловались на издевательства над детьми, руководство школ обещало принять меры, учителя проводили беседы с детьми, но ничего не менялось. Директора школ считали, что в полицию обращаться рано, но в конце концов признаны виновными по статье 173-4 «Буллинг» Кодекса Украины об административных правонарушениях.
В одном из случаев учителя и школьный психолог утверждают, что вообще не знали о проблеме, ведь ни ученица, ни ее родители не обращались к ним. Новенькую в классе несколько месяцев толкали и обзывали, а когда мать увидела синяки, сразу пошла в полицию. Полицейские даже подготовили обращение к педагогам и директорам школ. Они рекомендуют срочно сообщать о фактах буллинга правоохранителям, ведь несообщение о случаях буллинга участника образовательного процесса является административным правонарушением.
Речь идет, конечно, о штрафе 850-1700 грн, но такое обвинение — тоже «пятно» и для районо, и для репутации школы.
А как же правильно? Если произошла драка или к директору пришли с жалобами родители, немедленно звонить в полицию? По мнению эксперта Ларисы Самсоновой, главная задача педагогов — предотвратить буллинг, а не наказать. Поэтому МОН планирует ввести спецкурс о том, что можно сделать до обращения в суд. В нем речь пойдет о работе учителей и психологов, которые будут рассказывать, что нужно делать после обнаружения любой формы насилия. Чтобы глубже понять нюансы, уже сейчас бесплатно можно пройти модуль «Противодействие травле» в рамках онлайн-курса «Недискриминационный подход в обучении» от общественного союза «Студена» и студии онлайн-образования EdEra.
Самый первый «ликбез» — запомнить несколько правил:
Жалобы — не главный аргумент
Если учитель замечает травлю одного ребенка другими, нельзя ждать обращения. Сначала нужно посмотреть, единичный это случай или регулярный, деликатно выяснить, что именно произошло. Если подозрения не исчезли, обязательно сообщать руководству школы, независимо от того, пожаловалась ли ему жертва травли.
Работать обязаны командой
Если родители или один из учителей уже давно пожаловались на травлю директору школы, а коллеги и школьный психолог до сих пор об этом ничего не знают — это нонсенс. Администрация учебного заведения должна созвать заседание комиссии по рассмотрению случаев буллинга и составить план действий. Возможно, проблему можно решить на уровне школы. Но записать это нужно письменно, указать сроки (и речь не о годах, а о самом ближайшем времени) и запланированные результаты. Последним шагом нужно указать обращение в полицию. Это станет аргументом в суде, если возникнет подозрение в сокрытии буллинга. Если же комиссия не видит признаков травли, она сообщает об этом родителям. Потерпевшая сторона, если не согласна с этим решением, вправе сразу обратиться в Национальную полицию .
Место действия и время не имеют значения
Многие педагоги считают (и даже спорят об этом в соцсетях), что буллинг в школе — это когда травят на перемене, в классе, спортзале или столовой. Если же дети издеваются над одноклассником в интернете или выясняют отношения на пустыре, а тем более в вечернее время — это уже не их ответственность. Чаще всего буллинг как раз и происходит после уроков (вспомните фильм Р. Быкова «Чучело»). Впрочем, важно лишь, кто участники событий — воспитанники этого учебного заведения или нет. Школа может об этом не знать, но если сообщили родители или посторонние, обязана отреагировать. И вообще недопустимы случаи (а такое уже зафиксировано), когда педагог проходит мимо драки, потому что это «за забором школы и после уроков, а подростки — из класса коллеги, а не там, где у него классное руководство».
После школы — силовые структуры
Влияние на класс, «зараженный» буллингом, — дело чрезвычайно трудное и хлопотное. Конечно, на это нужно время. Но надо понимать, что жертву буллинга нельзя оставлять в опасности. Ни нормально учиться, ни сохранять душевное спокойствие и чувство защищенности невозможно, если тебя травят. Поэтому принимать соответствующие меры следует немедленно и активно, а если они исчерпаны, а случаи травли повторяются — обращаться в уполномоченные подразделения органов Национальной полиции.
В законе, который еще очень «молод», есть, к сожалению, определенные противоречия. Например, директор киевской школы № 148 Сергей Горбачев еще когда подавал замечания к проекту закона в Главное юридическое управление Верховной Рады, обращал внимание на то, что в одном месте говорится о дальнейшей работе с полицией и службой по делам детей, а в другом ответственность введена только за отсутствие обращений в полицию. Хотя многие педагоги стремились бы сотрудничать только с представителями органов опеки и искать корни явления именно в семье буллера, ведь, по статистике, многие из буллеров — сами жертвы домашнего насилия. В Европе типичным является вариант, когда проблему буллинга решают не в суде, а на тренингах, психологическом сопровождении, в специальных школьных службах понимания. Все это обещают вскоре добавить как обязательный компонент и в Украине. Так или иначе, сейчас есть закон, и его требования следует выполнять.
Наказание — не самоцель
Идея «сплавить» школьника в полицию, как только узнали о буллинге — тоже не вариант. Конечно, есть риск, что полицию слишком часто будут вызывать в школы. Но сообщить ей — не единственная обязанность администрации школы. Ведь она должна заниматься профилактикой буллинга и воспитывать всех участников этого явления. Судебный приговор и штраф родителям буллера далеко не всегда ставит точку на проблеме. Поэтому вся антибуллинговая работа не должна сводиться к «переводу стрелок».
Обострение или издевательство?
Огромная, но очень деликатная проблема школ — ученики с психическими расстройствами. И она постоянно всплывает в контексте буллинга, рассказывает психиатр Наталья Шапкина. Далекие от темы люди, когда речь идет о ментальных проблемы, сразу представляют детей со сниженным интеллектом, неадекватными движениями и мимикой, таких, что болезнь сразу бросается в глаза.
На самом деле большинство ребят находятся в стадии ремиссии, пока не случится обострение, другие отличаются от сверстников только поведением, импульсивностью, проявлениями агрессии, сниженным волевыми качествами. Эти дети могут никогда не посещать психиатра (таких случаев немало, ведь родители просто боятся ярлыков «сумасшедшего»). И это не единичные случаи: по международной статистике, у одного из 50 детей есть расстройства, которые серьезно нарушают качество жизни. А половина душевных недугов начинается до 14 лет. Это такая «скрытая инклюзия»: официального диагноза нет, а усилия от педагога требуются значительные. Впрочем, если даже школьник на диспансерном учете, родители вправе об этом не рассказывать. А все симптомы объяснять вместо настоящего диагноза модной гиперактивностью.
Расстройства поведения — одни из самых распространенных нарушений психического здоровья у детей. Такие школьники не могут справиться с уровнем тревоги, с любым стрессом, нарушают правила поведения, неадекватно воспринимают слова и поступки одноклассников. Но даже ежемесячные штрафы для их родителей ситуацию не изменят. Именно таких учеников педагоги часто путают с буллерами.
А вот жертвами буллинга такие ученики, действительно, становятся часто. Если ребенок с непредсказуемыми перепадами настроения, импульсивный, неопрятный, со странными предпочтениями, дети начинают отторгать его, а кто-то считает «легкой жертвой». У педагогов есть риск недооценить жалобы «чудаковатого» ученика. Но оправдание взрослых «А почему он не такой, как другие» только подпитывают буллинг.
Предотвратить травлю
Лучшей профилактикой вместо этого может стать воспитание толерантности. Направить на обследование ребенка без согласия родителей никто не может, какие бы серьезные подозрения ни были. В этом случае должен работать школьный психолог. Иногда семья принимает предложение обратиться к психиатру, во многих случаях психологической поддержки достаточно, чтобы учиться в школе .
В США, например, вспомогательные школьные службы в последнее десятилетие не интересуются диагнозами, а работают по факту нарушений. Одна программа — для тех, кто не соблюдает правила, другая — для подверженных вспышкам ярости. Исследования доказали, что научить сдерживать агрессию можно как здорового подростка, так и тинейджера с психическими расстройствами в стадии ремиссии. Появление таких служб и тренинговых программ в украинских школах — пока что дело будущего.
Не менее деликатное: если у родителей есть проблемы с душевным здоровьем или они пережили психотравму, тревожность заставляет видеть в каждом синяке ребенка (который сам говорит, что играл и упал) — буллинг. Поэтому существуют семьи, которые «пачками» отсылают жалобы на школы. Буллинг просто стал новым поводом.
По нашим законам, пока человек не захочет признать, что с ним что-то не так, никто не вправе ставить диагноз или обсуждать его психическое здоровье. Но стоит хотя бы понимать, что так бывает, вместо того, чтобы ломать себе голову, почему это происходит, чего человек хочет. Законный выход — единственный: каждый раз проверять подозрения. Не стоит спорить, пытаться доказать правоту — лучше предложить помощь и поддержку, выслушать — это в любом случае снизит напряжение.
