Мы все читаем детям сказку про Колобка. Но правильно ли мы ее трактуем? Какой вывод делает ребенок из этой сказки? Философ и педагог Оскар Бренифье, автор книг «Кто я?», «Что хорошо, а что плохо?», «Что такое чувства?» советует родителям меньше требовать от детей и больше их слушать.
Почему мы не слушаем детей?
Что не дает нам жить в мире с собой и миром? Это намерение: я хочу, я не хочу. Это «хочу» и «не хочу» делает нас слепыми — у нас слишком много ожиданий. Я часто вижу это в отношениях детей и родителей. Помню, ко мне на консультацию пришла мама и 6-летняя дочь. И девочка говорит маме: «Я знаю — ты меня не любишь». Это очень типичная вещь, когда ребенок думает, что мама или папа его не любит. Ребенок хочет любви, а когда очень чего-то хочешь, то начинаешь сомневаться. Поэтому там, где есть любовь, будет и сомнение. Сомнение — это тень любви. Если у вас есть дочь 6 лет, она, вероятно, тоже сомневается, любит ли ее мама. Вы бы видели маму в тот момент — она подскочила до потолка и начала вопить: «Как ты можешь так говорить! Ну конечно мама тебя любит!» Я говорю ей — закрой рот и послушай, потому что впервые в жизни дочь говорит с тобой. Скажи: «Спасибо тебе, что ты говоришь то, что думаешь». Конечно, мама может не соглашаться со словами дочери и может объяснить, почему она не согласна. Это называется диалог: когда люди не согласны и объясняют почему. Я сказал этой маме — почему бы тебе не начать диалог со своей дочерью? Но в этот момент у матери куча ожиданий, и самое большое — она хочет, чтобы ее любили, поэтому она не способна слушать своего ребенка.
Что такое синдром Колобка?
Почему женщина заводит детей? Потому что хочет, чтобы ее любили. Большинство людей, прочитавших сказку про Колобка, не поняли ее. Они говорят детям: смотри, что случилось с Колобком — он покинул родной дом, ушел в лес, там опасность, и его съела хитрая лиса. То есть, внешний мир полон опасностей, не ходи туда, потому что тебя съедят. Но все забыли, с чего началась сказка. Почему Колобок сбежал в лес? Потому что его планировали съесть сами родители. Каждые родители хотят съесть своего ребенка — символически, конечно. Один из способов съесть своего ребенка — из-за любви. Ибо любовь жадная. А принцип жадности — вам всегда хочется еще. Поэтому родители хотят поглотить маленького ребенка, но они ему об этом не говорят, а говорят, что опасность — в коварной лисе. На самом деле лиса опасна не для вашего ребенка, а для вас родителей. Потому что лиса — это образ соблазнительницы, которая украдет когда-то вашего сына. Поэтому мать говорит сыну: зачем тебе эта глупая женщина? Она не умеет готовить твои любимые блюда, она не знает, как хорошо позаботиться о тебе, она не умеет тебя любить. Но сыну интересно, он убегает от мамы, потому что хочет, чтобы его съела лиса.
Почему дети хотят убить своих родителей?
Все дети хотят убить своих родителей — символически, конечно. Ведь если ваш сын восхищается вами, когда ему 40, у вас точно проблемы. Он говорит жене, что не поедет с ней в отпуск, потому что не может оставить маму одну — это уже болезнь. Если же он выбирает путешествие с женой, вы молодец, вы хорошо воспитали своего сына.
Были дети, которые жили у меня дома в течение нескольких лет — обычно люди называют это «мои дети». Я их так не называю, потому что они мне не принадлежат. Может, когда они были маленькие, я думал, что они мне принадлежат, но теперь они взрослые, и это очевидно.
Жизнь людей сложна — у нас слишком много переживаний. Мы очень озабочены собственной идентичностью. Представьте бегемота, который озабочен собственной идентичностью. Он говорит: я не хочу быть таким, как мой отец, я хочу быть другим. Я не буду учить своих детей так, как это делал мой отец. Это был бы очень странный бегемот. Но люди поступают именно так. Дети хотят быть другими, чем родители — лучше и красивее. Одна из моих дочерей носит сережку в носу. Я говорю — это не моя дочь. Как по мне, только коровам прокалывают нос. Поэтому каждый раз, когда она хочет прийти ко мне домой, я прошу ее вынуть серьгу из носа.
Как научиться слушать детей?
Первое условие — вы должны быть глупым. Чтобы задать точный вопрос, нужно быть дураком, невеждой. Именно поэтому профессора не умеют задавать вопросы — они умные и начитанные, их вопрос длится 15 минут. Идея Сократа: я знаю, что я ничего не знаю. Поэтому я и задаю вопрос. Даже если я думаю, что знаю, это не важно, я спрошу. Сократ встречался со своими символическими врагами — софистами, которые считали, что знают все. В древности, если бы вы хотели, чтобы ваши дети были умными, вы бы отдали их в науку к софистам. И вот Сократ приходил к софистам и задавал свои глупые вопросы. Софисты очень раздражались — почему мы должны отвечать на твои глупые вопросы. Тогда спросите что-то у меня, — сказал Сократ. Но у софистов не было вопросов, ведь они все знали. Когда человек все знает, это производит эгоцентричный эффект — он ни в ком не заинтересован.
Итак, второе условие для удачного вопроса — быть заинтересованным в собеседнике. Вот почему многие родители не интересуются своими детьми — родители думают, что все знают. Когда я прихожу в гости к знакомым, я спрашиваю детей о каких-то вещах. Как-то я разговаривал с 6-летним сыном своего приятеля. Он удивленно меня спросил: тебе действительно интересно разговаривать с малым или ты стараешься быть вежливым, потому что ты гость? Для меня это очевидно — задавать вопросы ребенку — интересно. Не потому, что ты можешь что-то новое для себя открыть. А потому, что это игра. Вы же не открываете что-то новое каждый раз, когда играете в шахматы.
В смысле диалога софист — мертв, он глух, ведь не желает открывать и переоткрывать. Вот в этом наша самая большая проблема: мы вовсе не заинтересованы в другом человеке, даже если это собственный ребенок.
