Автор: Тарас Самчук, аспирант КНУ им. Т. Г. Шевченко
«Веселимся, пока молоды!» — веками раздавался студенческий гимн Gaudeamus. Киевские студенты тоже его подхватили. И веселились они по-всякому: как интеллигенты и как разбойники.
Танцы
Студент ХІХ века — искусный танцор. На балу он — равный генералу, а нередко и популярнее генерала среди дам. Ничего странного в этом нет. Студенты-аристократы танцевали с детства, другие учились на специальных уроках танцев уже в университете.
«По вечерам, после занятий, институтский зал наполнялся музыкой Малавского. Из комнат выпрыгивали студенты и танцевали. В определенные дни в институт приходили учителя искусств: танцмейстер Дебре и гимназист Урсо», — писал в воспоминаниях М. Чалый.
Хор
В хоре Киевского университета пели от 80 до 150 студентов. Пели не только в Киеве, но и ездили на гастроли в Кишинев, Бендеры, Воронеж и Москву. Репертуар состоял из украинских народных песен, произведений из известных опер, меньше — из русских народных и имперско-патриотических. Послушать хор приходили киевские военные, чиновники и интеллигенция. Порою бывало свыше тысячи слушателей.
Украинский хоровой дирижер и композитор Александр Кошиц писал в воспоминаниях, что «весь состав хора поражал свежестью голосов, большой музыкальностью, высокой интеллигентностью («иначе не могло быть») и любовью к пению».
Театр
В актовом зале университета и в городском театре студенты ставили благотворительные спектакли. Те приносили щедрые прибыли — иногда суммы достигали 6000 рублей. Жертвовали их малоимущим студентам.
Студенты не только посещали городской театр, но и сами разыгрывали пьесы (например, драмы Гюго, трагедии Шекспира) на квартирах. П. Селецкий сознается: «Наши представления сопровождались иногда веселыми пирушками, совершенно приличными, в присутствии дам».
Спорт
Руководство университета делило виды спорта на «желательные» и «нежелательные» для студентов. К первой категории причисляли: лаун-теннис, велосипед, коньки, лыжи, потому что они укрепляли здоровье и закаляли характер. «Нежелательными» были бокс, атлетика, охота. Из-за них, мол, студенты забывали об учебе.
Фехтование
Студенты никогда не применяли шпагу как холодное оружие. Давние аристократические традиции — поединки чести, дуэли, ношение декоративного или боевого оружия — остались в прошлом. В конце ХІХ — начале ХХ века студенты воспринимали фехтование как один из видов спорта. Для них оно было, скорее, приятным физическим упражнением, чтобы закалить дух и тело и выработать осанку.
«Учил нас драться на рапирах плененный в двенадцатом году француз Базанкур; в этом упражнении я сделал большие успехи, и не раз из состязания с учителем выходил победителем. Вместо шпаг, никуда негодных, присвоенных студенческой форме, мы завели длинные шпаги с отпущенными клинками, и никогда с ними не расставались, исключая лекций», — вспоминал П. Селецкий.
Карты
Как говорится в одной киевской легенде, студент Котюжинский выиграл в карты весь концертный гонорар самого Ференца Листа, который тогда бывал в Киеве.
З. Милковски вспоминает: «Всегда и везде играли в карты, играли без отдыха в дъябелка, фараона, штоса».
«Студенты вели себя по программе Бибикова (киевский генерал-губернатор и куратор Киевского учебного округа — ред.): збавлялись биллиардом, картежничали, а иногда и разбивали веселые дома (бордели — ред.) на Андреевской горе», — рассказывал О. Романович-Славатинский.
Вечеринки
Вечеринка могла случиться в неожиданном, для современного студента, месте. Например, в погребе Братского монастыря. Для застолья хватало нескольких бокалов красного вина, нескольких трубок и селедки или колбасы.
«Все это мизерное пиршество было приправлено такими задушевными беседами, такими искрометными вспышками остроумия и неподдельной веселости! Блаженное время! Счастливые, невозвратные дни неприхотливой молодости!» — с сожалением вспоминал М. Чалый.
Оказывается, идее снять дом за городом и пригласить сотню студентов — лет двести. Там гуляли долго и, конечно, немало пили. Преимущественно вино и пиво.
«Все начиналось с разговора, который раньше или позже переходил в общий диспут. Каждый раз кто-то из студентов просил слова. Он становился на кресло и говорил, что приходило ему на ум. Время летело быстро, а после того, как все было съедено и все пиво выпито, появлялся казанок с джонкой (напиток, подобный пуншу — ред.). Две шпаги клали крест-накрест по краям казанка, на них ставили как минимум полголовы сахара, который обливали ромом и поджигали, одновременно гасили весь свет в комнате. При голубом свете алкоголя, который делал лица собравшихся очень бледными, будто с оттенком смерти, начиналось пение. Пели Gaudeamus, потом местные студенческие песни», — писал Т. Бужинский.
Бордели
По воспоминаниям, тот же генерал-губернатор Бибиков поощрял студентов посещать бордели:
«Вы-де, господа, пляшите, картежничайте, ухаживайте за чужими женами, посещайте б…, бейте б… (его подлинные слова), но политикой не занимайтесь, а то выгоню с университета», — такова была его (генерал-губернатора) этическая программа».
Порою «маленькие оргии» происходили на студенческих квартирах. «На них появлялись Тисбе, Катарина Брогадини, Марионде-Лорм и другие героини Гюго. У меня была Эсмеральда — чистой крови и редкой красоты. Эта цыганка до того привязалась было ко мне, что покинула свой табор», — писал в воспоминаниях П. Селецкий.
Ночные дебоши
Ночью студенты могли разгромить полицейский патруль или бордель, а то и смешно поменять вывески. На пансион было нацепили «Через сие место ход воспрещен», на кабак — «Благородный пансион», на колбасный киоск — рисунок с ребенком в колыбели и надписью «Сих дел мастер Иван Потапо». В. Трифонов вспоминает, что виновников тех выходок ловили крайне редко.
