Дети, о которых не заботятся родители, будут расти в приемных семьях. А те, кого папы и мамы временно отдали в интернаты, вернутся домой, и семьи получат всяческую помощь, чтобы детям было комфортно. И все это, по планам, окончательно должно осуществиться за семь лет. В 2020 году начался второй этап реформы системы интернатов. Что удается и что буксует? Почему часть родителей опасается перемен? Это на днях обсуждали вместе с педагогами и представителями органов опеки председатель правления «Украинской сети за права ребенка» Дарья Касьянова и заместитель главы представительства ЮНИСЕФ Лора Билл.
Удачно «пристроить» государству?
Что такое счастливое детство? Это когда дети одеты, накормлены, в тепле. Случается, неделями не выходят на холодную улицу. Какой-то взрослый (еще и педагог!) беседует с ними о разных правильных вещах, как-то развивает, учит читать-писать. Не дает баловаться, бегать, пусть лучше спокойненько сидят за партой или возле телевизора. Ребенок не скучает, потому что каждый день и каждую ночь рядом 15-20 сверстников. Младшие побаиваются старших? Ну и что, подрастут — сами «оторвутся».
Убеждены, что это — далеко не счастье? Но так думают тысячи тех, кто сам вырос в интернатах, и туда же отдают своих детей. Такая судьба в 2020 году у каждого третьего воспитанника интернатной системы. Если на родительских форумах тех, кто отдает детей на воспитание государству, считают или «кукушками», или крайне обнищалыми, то многие до сих пор гордятся, что «устроили ребенка на государственное содержание, в большой городской интернат с хорошей мебелью, а не отдали в сельскую школу по месту жительства».
Когда во время мониторинга (в рамках проекта «Оценка и реагирование на вызовы относительно защиты детей во время пандемии COVID-19») изучали основные препятствия деинституциализации, первые результаты доказали: в профильных интернатах находятся дети из тех же населенных пунктов, где они расположены. И только у меньшинства соответствующие диагнозы, остальные — просто «пристроены». Если речь идет об интернате для детей с ментальными нарушениями, процент детей с такими особенностями почему-то значительно больше, чем в других местностях. Есть санаторные интернаты, где у 9 из 10 детей нет диагнозов. В интернате для детей с малыми и угасающими формами туберкулеза — воспитанников, у которых было или есть это заболевание, лишь 6%. В среднем, по предварительным данным, скажем, по Полтавской области, две трети воспитанников специализированных интернатов не нуждаются в том, чтобы находиться в учреждении образования именно такого профиля.
Приучили считать «местом по блату»
В начале реформы в 2017 году в Украине был 751 интернат. Там воспитывался каждый семидесятый украинский ребенок (в европейских странах — каждый 300-й).
Сейчас 55 тысяч детей находятся там годами, а не просто ходят, как в школу (таких еще 37 тысяч). Меньшинство из них — воспитанники спортивных, военных, художественных, научных, специализированных учреждений, которые не оторваны от семей.
Но есть и «династии», в которых в интернатах росли все поколения, еще от прабабушек. С тех самых пор, когда 70 лет назад интернаты были объявлены лучшей формой воспитания будущего поколения и туда отдавали тысячи детей. В газеты писали обиженные родители, что в интернаты берут детей из обеспеченных семей, взяли внучку академика, а не их сыновей и дочерей. Места в интернатах приучали воспринимать как такие, что «по блату», дефицитные.
Правда, буквально через десять лет выяснилось, что уровень знаний у воспитанников «идеальных» образовательных учреждений значительно ниже, чем у тех, кто растет с родителями, почти все — «троечники», значительно меньше бытовых умений, а у многих еще и задержка психического развития. «Дети в интернатах грубые и недоброжелательные» — писали тогда во время проверок, хотя никто не обращал внимания, как влияет на психику такое неестественное существование.
Сейчас ученые знают: в интернатах значительная текучесть кадров, у воспитателей из-за сверхъестественного количества детей рядом быстро возникает выгорание, поэтому они обращаются ко всем вместе и мало общаются индивидуально. А такое отсутствие постоянного взрослого, к которому можно привязаться, построить отношения, отбирает у ребенка шансы компетентно общаться, когда он вырастет (на этом сейчас завязана успешность и на рынке труда), заводить друзей, создавать благополучные семьи, и даже во многих случаях приводит к расстройствам психики. Пребывание 24/7 с группой детей не учит коммуникации, как считают иногда, а наоборот вызывает усталость от общения, побуждает защищаться от людей, воспринимать их как конкурентов, врагов. Чтобы понять, почему это так, стоит посмотреть, как 20 детей пытаются перехватить внимание пары волонтеров, которые приехали в гости к группе. В среднем в учреждении по 200 человек, а каждый шестой воспитанник живет в комнате с девятью и более соседями. Три года в интернатах означают в среднем отставание на год от «домашних» сверстников почти во всех сферах жизни.
Типичная причина: не справились
Психологическая грамотность у нас еще на низком уровне, поэтому люди просто не задумываются, какими вырастут дети, как сложится их судьба после интернатного детства.
Как доказал мониторинг, бедность — не та причина, по которой детей отдают в интернаты. Лишь 2% семей проживают в аварийных домах, у 3% нет жилья, 6% жалуются на тяжелое материальное положение, 7% не работают, у 16% нет условий для отдыха и обучения детей. Лишь у одного из семидесяти пап и мам диагностирована алкогольная или наркотическая зависимость, которая не позволяет достойно выполнять родительские обязанности.
А вот у двух третей родителей есть свое жилье, у 60% — официальная работа, у 40% — нормальное домашнее хозяйство, скот.
Какие же причины называют люди, которые могли бы растить детей самостоятельно? Это удобно — без детей можно поехать на заработки, работать в ночную смену. Каждый пятый из родителей указывает, что не могли справиться с сыном или дочерью из-за плохого поведения и низкой успеваемости в школе. Есть даже такое опасение: если ребенок и в дальнейшем будет таким «неудачником», органы опеки лишат родительских прав, это разрушение семьи и позор перед знакомыми. А если отдать в интернат, якобы в семье все хорошо, выпускник вернется домой, а может еще и «перевоспитают».
Батарейки… вернули маму
Конечно, есть и веские причины: сиротство — таких детей и подростков лишь 8% от всех воспитанников.
Нередко ребенка с инвалидностью не хотят принимать в местные школы на инклюзивных началах. Или же, к примеру, у всей семьи есть недостатки слуха, а рядом вообще нет учителей, которые знают жестовый язык. И наконец тот же замкнутый круг: часть родителей не занимаются детьми, хотя у них есть все условия, поскольку бывшие воспитанники интернатов не обучены создавать домашний уют и даже заботиться о безопасности сыновей и дочерей.
История одной семьи показывает, как мало нужно, чтобы ребенок жил вместе с мамой. У девочки дошкольного возраста были тяжелые нарушения слуха. Только слуховые импланты позволяли слышать и не тормозить в развитии. Но для них нужны недешевые батарейки, на которые у одинокой мамы не хватало денег. Чтобы не отдавать ребенка в интернат, она время от времени вынимала имплант — экономила. Конечно, это не шло на пользу девочке. Поэтому ее забрали в интернат, где малышка тосковала по маме. И достаточно было гибко подойти к делу, социальным службам найти благодетеля, чтобы семья снова воссоединилась.
Поэтому реформа — это не только перепрофилирование интернатов. Необходимо развитие инклюзии, системы социальных услуг, поддержка приемных семей, психологическое просвещение и изменение самого отношения к интернатам. А еще — помочь адаптироваться во взрослой жизни современным выпускникам интернатов, которые станут в будущем родителями, чтобы разорвать замкнутый круг. В этом могут большую роль сыграть общественные организации. К примеру, «Освитория» по Программе развития молодежи помогает выпускникам интернатов поступать в вузы, а «Первая профессия» позволяет овладеть профессиональными практическими умениями и стать более конкурентоспособными.
