Автор: Тарас Самчук, аспирант КНУ им. Т. Г. Шевченко
О голодных студентах ходит немало анекдотов. Их история тянется еще с XIX века, когда в Киеве появился Университет святого Владимира. Рассказываем, чем кормили в студенческой столовой, что готовили студентам киевские хозяйки и почему в карцере бывали застолья.
Утро казеннокоштных (государство оплачивало обучение) студентов в Университете святого Владимира начиналось в семь утра звуком медного звонка. Звонок звал на завтрак. Правила в столовой были суровые: никакого грязной обуви и верхней одежды, скатерти ни в коем случае не пачкать. Студенты тихо и благопристойно занимали свои места за столом и произносили молитву. Весь их завтрак вмещался в две руки: чай и булка.
«Чай безвкусный, еле засоложенный и булки часто черствые! Студенты жалуются на эконома, но улучшений не бывает. Выведенные из терпения иногда ругают эконома Чепурковского и однажды решили его побить!» — гневался А. Солтановский.
На студенческом экономе лежала немалая ответственность: найти персонал, выследить, когда цены самые низкие, заказать продукты, хранить их. До начала эры холодильников оставалось лет сто, хранилось все не так и долго.
Те, кто не успел прийти на завтрак вовремя, должны были ждать до 15:00, то есть до обеда. Он был намного сытнее — три блюда сразу.
Тарелки с едой на подносах разносили лакеи. В центре столов стояли супницы. Ложки и вилки украшал герб университета.
Где ели «контрактники»
Недовольные едой встречались не только среди тех, кого кормило государство. У своекоштных (платили за обучение сами) студентов все было проще и сложнее одновременно: качество пищи зависело от толщины кошелька. Студент Л. Совинский, например, питался у хозяев жилья, которое снимал в Киеве. В воспоминаниях он иронизировал:
«На завтрак — хлеб с картошкой, на обед — хлеб и картошка, на ужин — картошка с хлебом. В воскресенье получаю тарелку борща, но уже без картошки. Голод досаждает нам очень сильно. Чай пьем дважды в день, а время после лекций просто невыносимо! Но мы придумали, как справиться с нашей бедой. Сразу после трех часов укладываемся спать. Сон угощает нас приличным обедом. Если бы я мог сосчитать, сколько вкусных стейков, зраз и других шикарных блюд я съел во сне!»
В Киеве многие хозяйки оборудовали в собственных домах частные столовые. Там кормили десятки студентов, а иногда и бедных мелких чиновников.
«Можно идти к толстым столовницам, обыкновенно заявляющим о своей профессии куском желтовато-грязной, наклеенной над калиткой бумажки с надписью «Здесь дается стол» или лаконически «Стол», — рассказывал студент М. Бахтин. — Обеды и сами столовницы, в сущности, очень схожи все между собой».
Были студенты, которые за целый день могли себе позволить только обед. Ельницкий вспоминал, что на десерт покупал на базаре хлеб и масло, которые служили ему ужином и завтраком. Столовался Ельницкий в соседнем доме, но все равно, как правило, оставался голодным:
«Однажды я с таким энтузиазмом отскочил от стола, что едва не сломал стул, на котором сидел. Вкус жареной картошки явно указывал на присутствие свечного сала (из сала делали свечи, они были дешевые, но не очень приятно пахли и давали много копоти). Не менее мучили нас невероятно плохие щи, приготовленные из скорлупы ореха, бобов и фасоли, которые напоминали что-то вроде пищи для скота».
Отказаться от еды Ельницкий не мог, поскольку по неопытности заплатил хозяйке за два месяца вперед. Если бы у него были деньги, он мог бы питаться в каком-то из киевских отелей. Но там ему пришлось бы платить десять рублей в месяц. У столовниц было дешевле — от четырех до шести.
Студенческие кухмистерские
В 1860-70-е число студентов в Киеве быстро росло. Появились кухмистерские (столовые), для которых сами студенты арендовали помещения, покупали продукты, нанимали поваров и прислугу.
Студенты умели не только организовать столовую, но и успешно устраивать веселые вечеринки. «Я начал курить дорогой табак, а что хуже всего: не знавши до 23 лет никаких увлечений, начал принимать участие в веселых студенческих пирушках и во всех их последствиях… — сознавался А. Андрияшев. — На этой вечеринке, тянувшейся чуть не до утра, я так усердно попробовал «варенухи», что после этого долго страдал болью головы и совершенным расстройством пищеварения».
Правила запрещали студентам курить так же эффективно, как сейчас запрещают смартфоны. В университетских коридорах все равно пахло табаком. Через студенческую трубку как-то едва не загорелся красный корпус (только в 1879 году для курения появились специальные места). Опекун Киевского учебного округа строго чеканил: «Студенты дозволяют себе отступления от предписанного порядка в одежде и другие непозволительные вольности, как то: ходят и ездят по улицах в расстегнутых сюртуках и мундирах, а в публичном саду курят сигары».
Карцерное меню
За курение, несоблюдение формы, нарушение дисциплины или оскорбление руководства можно было легко загреметь в карцер. Каждую субботу на доске объявлений появлялись списки с именами приглашенных на наказание.
Карцерное меню было похоже на завтрак в университете: хлеб и вода. Но если договориться с помощником инспектора, который присматривал за карцером, наказание превращалось в веселое застолье.
«Карцер — это настоящий кнейп студентов по субботам, — рассказывал о своем опыте студент В. Трифонов. — Ни в одном месте не собиралось столько студентов самых разнообразных сословий, сколько в этом приюте виновных: были тут и богачи, и бедняки, князья и простые бурши, медики и юристы… Собирались вечером и первым делом было задобрить дежурного педеля, чтобы тот заблаговременно давал знать, когда будет обходить суб-инспектор. Оградив себя этим, заключенные принимались за свои дела. Зажигались свечи и освещали длинную комнату (…) Шум, говор, стук стаканов, смех и голос какой-нибудь песни не умолкали ни на минуту. В одном месте разбиралась туманная философия Канта и Фихте, в другом предметом бесед был религиозный диспут с отъявленными скептиками. Там слышался концерт без слов с подражанием игре на каком-либо инструменте. В конце залы танцевали тут же импровизированный фантастический кадриль. У столов занимались истреблением принесенных для утоления скорби закусок и питий».
В 19 часов звук медного звонка в университете созывал казеннокоштных студентов на ужин. По всем правилам, каждый студент тихо и благопристойно должен был занять свое место за столом и произнести молитву.
Весь ужин вмещался в две руки: чай и булка.
